Интервью. Российская газета. Кто следующий на Луну?
События
Сергей Антонович, американская частная компания впервые в мире получила разрешение отправить на Луну свой посадочный модуль. И готова это сделать чуть ли не в будущем году. Это начало гонки за коммерческое освоение Луны?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Не думаю, что это связано с освоением Луны. Любая частная компания прежде всего преследует экономические цели. Здесь же я вижу эффект только с точки зрения пиара. Когда они полетят, получится ли у них это... Зато все уже говорят. Я считаю, что приоритеты в освоении Луны - научные, а не с точки зрения, скажем, добычи полезных ископаемых. Что интересно ученым? Скажем, сейчас на орбите уже более 5 лет успешно работает наша астрофизическая обсерватория «Спектр-Р». Результаты исследований заставили переосмыслить многие теории о поведении небесных тел нашей Галактики. Проект превзошел все мировые достижения по угловому разрешению: оно зафиксировано на уровне 14 миллионных доли угловой секунды! А если сразу поставить такой телескоп на Луне? И производить исследования стационарно? Вот интереснейшая научная задача. Российская лунная программа рассчитана именно на такие серьезные научные результаты. Задачи, которые стоят перед нами, действительно можно назвать масштабными.
Какое у нас «лунное расписание»?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Расписание жесткое. Лунная программа России до 2025 года включает в себя четыре миссии и четыре космических аппарата: 2019 год - «Луна-Глоб» («Луна-25»), отработка технологии полярной посадки, начало изучения Южного полюса; 2020 год - «Луна-Ресурс ОА» («Луна-26» орбитальная), глобальный обзор и разведка лунных ресурсов; 2021 год - «Луна-Ресурс ПА» («Луна-27» посадочная), изучение реголита и экзосферы на Южном полюсе; 2024 год - «Луна-Грунт» («Луна-28» с возвращаемым аппаратом), доставка на Землю лунного полярного грунта. Все проекты имеют международный статус.
Ученые переживают, что запуск станции «Луна-Глоб» может сдвинуться на 2020 год. Такая опасность есть?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Работы идут полным ходом. Да, есть «бумажные проблемы». Но дата запуска - ноябрь-декабрь 2019 года продиктована баллистикой. Дальше уходить с точки зрения энергетики космического аппарата не оптимально. У нас есть план-график, он согласован со всей кооперацией. И мы четко понимаем: необходимо выполнить работы в установленные сроки. Проведены антенные и макетно-конструкторские испытания, протестированы двигатели и элементы двигательной установки. В цехе стоят макеты для автономных и комплексных испытаний. Решена ситуация с импортозамещением. Наша главная задача - отработать технологию мягкой посадки.
Уже известно, в какой точке Луны сядет станция?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Аппарат, как ожидается, впервые в истории прилунится не в экваториальной области, а в районе Южного полюса. На последнем совещании с Институтом космических исследований РАН мы оценивали, где конкретно: есть основная точка и резервная. Всего анализировались для посадки девять точек. Мы консультируем ученых с точки зрения баллистики, радиовидимости, энергетики. Здесь принимаются во внимание четыре аспекта: где наибольшая концентрация воды, какие технические ограничения, как получать информацию, наличие более-менее ровной площадки. Есть четкие критерии - наклон аппарата при посадке должен быть не больше 15 градусов.
Полвека назад «Луна-9», созданная «лавочкинцами», первой в мире совершила мягкую посадку на поверхность Луны. А сейчас специалисты говорят: нужно заново учиться садиться на Луну. Чему конкретно?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Абсолютно разные условия посадки. Самая безопасная - в районе экватора, практически перпендикулярно к поверхности Луны. И совершенно все по-другому в районе Южного полюса. Еще не поставлена электроника, но на предприятии сделан целый стенд, даже с имитатором лунного грунта. На нем будем отрабатывать посадку.
Знаете, у нас все помнят победы. Но было довольно много космических неудач, и нам бы не хотелось их повторять. Поэтому необходимо действительно учиться.
В чем основное отличие современных лунных аппаратов?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Раньше аппараты были выполнены в герметичном исполнении. Безопасность оборудования обеспечивалась за счет защиты в массивном корпусе. Это хорошо видно на первых луноходах. А сейчас многофункциональные станции, что называется, в «открытом исполнении». Что это дало? Возможность разместить на порядок больше целевой научной аппаратуры. Это возможность решать большее количество задач одним космическим аппаратом.
А как, к примеру, решается проблема защиты от радиации?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Больше чем на 90 процентов - на уровне радиационно-стойкой элементной базы.
В Институте робототехники создается принципиально новый луноход. Есть изображения лунохода, который разрабатывается в США. О создании лунохода для экипажа из двух человек объявил Китай. А на «альма-матер» луноходов новые разрабатываются? В каком направлении должна идти конструкторская мысль?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Сейчас конструкторская мысль должна удовлетворять запросы заказчика. В случае поступления заказа мы готовы в обозримые сроки изготовить современный луноход, марсоход. А задачу нам ставит Российская академия наук. Нам говорят: нужна высокоточная посадка с такими-то параметрами. И мы начинаем вместе с кооперацией разрабатывать систему высокоточной посадки. Мы сравниваем все предложения и отрабатываем проблему, не хочу сказать, что мы на сто процентов все решаем. Но мне нравится работать с РАН. Мы друг друга слышим, понимаем и всегда находим точки соприкосновения. Я считаю: в таких высокозатратных проектах надо идти от задачи, а не от того, что можем.
Ваши специалисты разрабатывают вариант проекта по доставке лунного грунта. В чем будет его уникальность?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Мы должны обеспечить не просто доставку грунта, а именно в криогенном, замороженном состоянии. Грубо говоря, в первозданном виде, не нарушая его структуры. Этого еще никто в мире не делал.
А какие технические решения?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Это грунтозаборное устройство, криогенный контейнер. Здесь больше сложность как раз в отработке «упаковки». Недостаточно просто взять грунт - надо его сохранить, поддержать необходимую температуру, чтобы лед и молекулы внутри льда не испарились при бурении. А с точки зрения возврата эту задачу уже решали.
Как вы относитесь к перспективе колонизации Луны? Какой должна быть лунная база?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Примерно такой: многофункциональная научная станция, оснащенная различными инструментами для астрофизических исследований и оборудованием для проведения экспериментов в интересах РОСКОСМОСА и РАН…
Замечательный конструктор Георгий БАБАКИН говорил: человек должен отправляться в космос, только если возможности автоматов будут исчерпаны. А как вы считаете, на лунной базе обязательно присутствие человека? Или там должны работать роботы?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Повторю: необходима задача. Если есть задача, тогда имеет смысл пребывания человека. До высадки на Луну американцы в космосе всегда проигрывали Советскому Союзу. Их высадка должна была стать «престижем» для их страны. Это много значит. И они вложили деньги, создали тяжелую ракету. Американцы выполнили задачу. Несмотря на то что потом тяжелая ракета оказалась не сильно востребована и проект был закрыт. Я исхожу из первичного: цель, а потом уже средства. Человек на Луне, по моим понятиям, - это средство достижения цели. Надо исходить из того, что есть конкретная цель, которую робот решить не может. Хотя автоматы - это дешевле и безопаснее. Я считаю, что ближайшая перспектива на Луне будет связана именно с роботами, а не с космонавтами.
Проектированием лунной базы у нас занимаются и в РКК «Энергия» и в ЦНИИмаше. А за какой технический блок в этом проекте могло бы отвечать НПО им. Лавочкина?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Мое глубокое убеждение: разработать техническое задание или сформулировать цели для лунной базы должна Российская академия наук.
Сейчас к Марсу летит станция «ЭкзоМарс», которая в октябре уже должна выйти на его орбиту и приступить к работе. А для второй миссии ваше предприятие делает десантный модуль с посадочной платформой?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Совершенно верно. Если совсем просто, то задача второй миссии - проведение анализа геологических проб непосредственно на поверхности Марса и поиск следов возможного существования жизни.
В какой стадии эта работа?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Идет изготовление составных частей десантного модуля. Все по плану, в соответствии с графиком. Запуск намечен на 2020 год. И для этого мы должны к 2019 году изготовить десантный модуль. Чтобы было понятно: на посадочную платформу ставится марсоход, который закрывается защитным экраном десантного модуля. Кроме того, десантный модуль снабжен парашютной системой. Все, что касается десантного модуля и посадочной платформы - это зона ответственности российской стороны. Также мы отвечаем за наземную экспериментальную отработку составного космического аппарата. Помимо пусковых услуг и ракеты-носителя. Большая проблема - защита космического аппарата от жесточайших условий, в которые он попадет. Отрабатываем вход в атмосферу, защитные экраны. Это весьма сложная техническая задача. Совместно с ведущими российскими предприятиями мы создаем и отрабатываем уникальные теплозащитные покрытия.
А в чем суть самостоятельного функционирования посадочной платформы после того, как с нее съедет марсоход?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Марсоход пойдет своим путем, а посадочная платформа останется на месте. На ней включатся приборы, которые будут анализировать всю обстановку в зоне посадки: температуру, влажность, пылевые бури, количество частиц в пылевые бурях, интенсивность пылевых бурь, радиационный фон, содержание элементов и т.д. Там очень большой спектр приборов, создаваемых мощной научной группой ИКИ РАН под руководством академика Л.М. Зеленого.
Знаю, что первоначально в планах запуска второго аппарата «ЭкзоМарс» стоял 2018 год. Почему сдвинули?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Это технически рационально и более правильно. Прежде всего необходимо проанализировать результаты первой миссии. Если надо, внести коррективы. В проекте, который стоит миллиарды, торопиться нельзя. Любая посадка на другую планету - это бесценный опыт, наработка багажа, знаний. То, что мы получим на Луне и Марсе, вполне пригодится нам для дальнейшего изучения и освоения этих и других небесных тел.
В советское время в НПО им. Лавочкина был разработан очень интересный проект станции «Циолковский» для исследования Солнца и Юпитера. Но финансирование прекратилось, проект заглох. Сейчас вы разрабатываете космический комплекс «Лаплас-П». Что это такое?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Это на очень далекую перспективу, и наверняка проект пока уйдет из текущей Федеральной космической программы. Из ближайших масштабных научных проектов для исследования Вселенной - орбитальные обсерватории «Спектр-РГ» и «Спектр-УФ».
«Спектр-УФ» уже сравнивают со знаменитым американским орбитальным телескопом «Хаббл»?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Я бы не стал проводить подобные параллели. Телескоп «Хаббл» - грандиозный проект, заслуживающий уважения. Американский телескоп исследует Вселенную в оптическом диапазоне. Наша орбитальная обсерватория «Спектр-УФ» будет наблюдать и изучать космические объекты в ультрафиолетовом диапазоне. Сам космический аппарат в большой степени готовности, но с основным научным инструментом - уникальным телескопом Т170-М есть сложности, связанные с заменой комплектующих со стороны зарубежных поставщиков.
Я так понимаю, что проблема не в космических аппаратах, а именно в разработке научных приборов?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Все научные приборы уникальны. Из таких дорогих экспериментов ученые хотят «выжать» по максимуму, соответственно, предъявляют очень жесткие требования к оборудованию. И не всегда желание достичь большего на сегодняшний день возможно технически. Поэтому есть задержки именно в разработке полезной нагрузки.
К проекту «Фобос-Грунт» России нужно возвращаться? И когда возможен реванш?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Мое личное мнение: однозначно - да. Отрицательный результат - это тоже результат. На ошибках учатся. Вы хотите точные сроки? Не назову. Почему я так уверенно называю сроки по Луне? Это сейчас практически защищенные статьи - на уровне правительства, Госкорпорации «РОСКОСМОС». «Спектр-РГ» в готовности на 90 процентов. И просто отложить его запуск - значит нести потери. А вот миссия по доставке грунта с Фобоса пока еще не защищена. И мы понимаем: она вполне может попасть под секвестр.
Тогда спрошу по-другому: при нормальном финансировании, когда Россия смогла бы повторить этот проект?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Лет за пять. Скажем, цикл испытания опытного аппарат идет 9 месяцев. Только аппарата! Он расписан по конкретным датам, по конкретным этапам. И на этом нельзя экономить - нельзя, потому что исправить мы потом ничего не сможем.
Текст: Наталия Ячменникова
Российская газета - Федеральный выпуск №7061 (193)
Фото: Виктор Васенин/РГ
Инфографика: РГ / Леонид Кулешов / Юрий Медведев
https://rg.ru/2016/08/29/lemeshevskij-rossiia-otpravit-k-lune-chetyre-missii-do-2025-goda.html
Все новости
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Не думаю, что это связано с освоением Луны. Любая частная компания прежде всего преследует экономические цели. Здесь же я вижу эффект только с точки зрения пиара. Когда они полетят, получится ли у них это... Зато все уже говорят. Я считаю, что приоритеты в освоении Луны - научные, а не с точки зрения, скажем, добычи полезных ископаемых. Что интересно ученым? Скажем, сейчас на орбите уже более 5 лет успешно работает наша астрофизическая обсерватория «Спектр-Р». Результаты исследований заставили переосмыслить многие теории о поведении небесных тел нашей Галактики. Проект превзошел все мировые достижения по угловому разрешению: оно зафиксировано на уровне 14 миллионных доли угловой секунды! А если сразу поставить такой телескоп на Луне? И производить исследования стационарно? Вот интереснейшая научная задача. Российская лунная программа рассчитана именно на такие серьезные научные результаты. Задачи, которые стоят перед нами, действительно можно назвать масштабными.
Какое у нас «лунное расписание»?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Расписание жесткое. Лунная программа России до 2025 года включает в себя четыре миссии и четыре космических аппарата: 2019 год - «Луна-Глоб» («Луна-25»), отработка технологии полярной посадки, начало изучения Южного полюса; 2020 год - «Луна-Ресурс ОА» («Луна-26» орбитальная), глобальный обзор и разведка лунных ресурсов; 2021 год - «Луна-Ресурс ПА» («Луна-27» посадочная), изучение реголита и экзосферы на Южном полюсе; 2024 год - «Луна-Грунт» («Луна-28» с возвращаемым аппаратом), доставка на Землю лунного полярного грунта. Все проекты имеют международный статус.
Ученые переживают, что запуск станции «Луна-Глоб» может сдвинуться на 2020 год. Такая опасность есть?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Работы идут полным ходом. Да, есть «бумажные проблемы». Но дата запуска - ноябрь-декабрь 2019 года продиктована баллистикой. Дальше уходить с точки зрения энергетики космического аппарата не оптимально. У нас есть план-график, он согласован со всей кооперацией. И мы четко понимаем: необходимо выполнить работы в установленные сроки. Проведены антенные и макетно-конструкторские испытания, протестированы двигатели и элементы двигательной установки. В цехе стоят макеты для автономных и комплексных испытаний. Решена ситуация с импортозамещением. Наша главная задача - отработать технологию мягкой посадки.
Уже известно, в какой точке Луны сядет станция?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Аппарат, как ожидается, впервые в истории прилунится не в экваториальной области, а в районе Южного полюса. На последнем совещании с Институтом космических исследований РАН мы оценивали, где конкретно: есть основная точка и резервная. Всего анализировались для посадки девять точек. Мы консультируем ученых с точки зрения баллистики, радиовидимости, энергетики. Здесь принимаются во внимание четыре аспекта: где наибольшая концентрация воды, какие технические ограничения, как получать информацию, наличие более-менее ровной площадки. Есть четкие критерии - наклон аппарата при посадке должен быть не больше 15 градусов.
Полвека назад «Луна-9», созданная «лавочкинцами», первой в мире совершила мягкую посадку на поверхность Луны. А сейчас специалисты говорят: нужно заново учиться садиться на Луну. Чему конкретно?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Абсолютно разные условия посадки. Самая безопасная - в районе экватора, практически перпендикулярно к поверхности Луны. И совершенно все по-другому в районе Южного полюса. Еще не поставлена электроника, но на предприятии сделан целый стенд, даже с имитатором лунного грунта. На нем будем отрабатывать посадку.
Знаете, у нас все помнят победы. Но было довольно много космических неудач, и нам бы не хотелось их повторять. Поэтому необходимо действительно учиться.
В чем основное отличие современных лунных аппаратов?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Раньше аппараты были выполнены в герметичном исполнении. Безопасность оборудования обеспечивалась за счет защиты в массивном корпусе. Это хорошо видно на первых луноходах. А сейчас многофункциональные станции, что называется, в «открытом исполнении». Что это дало? Возможность разместить на порядок больше целевой научной аппаратуры. Это возможность решать большее количество задач одним космическим аппаратом.
А как, к примеру, решается проблема защиты от радиации?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Больше чем на 90 процентов - на уровне радиационно-стойкой элементной базы.
В Институте робототехники создается принципиально новый луноход. Есть изображения лунохода, который разрабатывается в США. О создании лунохода для экипажа из двух человек объявил Китай. А на «альма-матер» луноходов новые разрабатываются? В каком направлении должна идти конструкторская мысль?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Сейчас конструкторская мысль должна удовлетворять запросы заказчика. В случае поступления заказа мы готовы в обозримые сроки изготовить современный луноход, марсоход. А задачу нам ставит Российская академия наук. Нам говорят: нужна высокоточная посадка с такими-то параметрами. И мы начинаем вместе с кооперацией разрабатывать систему высокоточной посадки. Мы сравниваем все предложения и отрабатываем проблему, не хочу сказать, что мы на сто процентов все решаем. Но мне нравится работать с РАН. Мы друг друга слышим, понимаем и всегда находим точки соприкосновения. Я считаю: в таких высокозатратных проектах надо идти от задачи, а не от того, что можем.
Ваши специалисты разрабатывают вариант проекта по доставке лунного грунта. В чем будет его уникальность?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Мы должны обеспечить не просто доставку грунта, а именно в криогенном, замороженном состоянии. Грубо говоря, в первозданном виде, не нарушая его структуры. Этого еще никто в мире не делал.
А какие технические решения?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Это грунтозаборное устройство, криогенный контейнер. Здесь больше сложность как раз в отработке «упаковки». Недостаточно просто взять грунт - надо его сохранить, поддержать необходимую температуру, чтобы лед и молекулы внутри льда не испарились при бурении. А с точки зрения возврата эту задачу уже решали.
Как вы относитесь к перспективе колонизации Луны? Какой должна быть лунная база?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Примерно такой: многофункциональная научная станция, оснащенная различными инструментами для астрофизических исследований и оборудованием для проведения экспериментов в интересах РОСКОСМОСА и РАН…
Замечательный конструктор Георгий БАБАКИН говорил: человек должен отправляться в космос, только если возможности автоматов будут исчерпаны. А как вы считаете, на лунной базе обязательно присутствие человека? Или там должны работать роботы?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Повторю: необходима задача. Если есть задача, тогда имеет смысл пребывания человека. До высадки на Луну американцы в космосе всегда проигрывали Советскому Союзу. Их высадка должна была стать «престижем» для их страны. Это много значит. И они вложили деньги, создали тяжелую ракету. Американцы выполнили задачу. Несмотря на то что потом тяжелая ракета оказалась не сильно востребована и проект был закрыт. Я исхожу из первичного: цель, а потом уже средства. Человек на Луне, по моим понятиям, - это средство достижения цели. Надо исходить из того, что есть конкретная цель, которую робот решить не может. Хотя автоматы - это дешевле и безопаснее. Я считаю, что ближайшая перспектива на Луне будет связана именно с роботами, а не с космонавтами.
Проектированием лунной базы у нас занимаются и в РКК «Энергия» и в ЦНИИмаше. А за какой технический блок в этом проекте могло бы отвечать НПО им. Лавочкина?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Мое глубокое убеждение: разработать техническое задание или сформулировать цели для лунной базы должна Российская академия наук.
Сейчас к Марсу летит станция «ЭкзоМарс», которая в октябре уже должна выйти на его орбиту и приступить к работе. А для второй миссии ваше предприятие делает десантный модуль с посадочной платформой?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Совершенно верно. Если совсем просто, то задача второй миссии - проведение анализа геологических проб непосредственно на поверхности Марса и поиск следов возможного существования жизни.
В какой стадии эта работа?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Идет изготовление составных частей десантного модуля. Все по плану, в соответствии с графиком. Запуск намечен на 2020 год. И для этого мы должны к 2019 году изготовить десантный модуль. Чтобы было понятно: на посадочную платформу ставится марсоход, который закрывается защитным экраном десантного модуля. Кроме того, десантный модуль снабжен парашютной системой. Все, что касается десантного модуля и посадочной платформы - это зона ответственности российской стороны. Также мы отвечаем за наземную экспериментальную отработку составного космического аппарата. Помимо пусковых услуг и ракеты-носителя. Большая проблема - защита космического аппарата от жесточайших условий, в которые он попадет. Отрабатываем вход в атмосферу, защитные экраны. Это весьма сложная техническая задача. Совместно с ведущими российскими предприятиями мы создаем и отрабатываем уникальные теплозащитные покрытия.
А в чем суть самостоятельного функционирования посадочной платформы после того, как с нее съедет марсоход?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Марсоход пойдет своим путем, а посадочная платформа останется на месте. На ней включатся приборы, которые будут анализировать всю обстановку в зоне посадки: температуру, влажность, пылевые бури, количество частиц в пылевые бурях, интенсивность пылевых бурь, радиационный фон, содержание элементов и т.д. Там очень большой спектр приборов, создаваемых мощной научной группой ИКИ РАН под руководством академика Л.М. Зеленого.
Знаю, что первоначально в планах запуска второго аппарата «ЭкзоМарс» стоял 2018 год. Почему сдвинули?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Это технически рационально и более правильно. Прежде всего необходимо проанализировать результаты первой миссии. Если надо, внести коррективы. В проекте, который стоит миллиарды, торопиться нельзя. Любая посадка на другую планету - это бесценный опыт, наработка багажа, знаний. То, что мы получим на Луне и Марсе, вполне пригодится нам для дальнейшего изучения и освоения этих и других небесных тел.
В советское время в НПО им. Лавочкина был разработан очень интересный проект станции «Циолковский» для исследования Солнца и Юпитера. Но финансирование прекратилось, проект заглох. Сейчас вы разрабатываете космический комплекс «Лаплас-П». Что это такое?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Это на очень далекую перспективу, и наверняка проект пока уйдет из текущей Федеральной космической программы. Из ближайших масштабных научных проектов для исследования Вселенной - орбитальные обсерватории «Спектр-РГ» и «Спектр-УФ».
«Спектр-УФ» уже сравнивают со знаменитым американским орбитальным телескопом «Хаббл»?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Я бы не стал проводить подобные параллели. Телескоп «Хаббл» - грандиозный проект, заслуживающий уважения. Американский телескоп исследует Вселенную в оптическом диапазоне. Наша орбитальная обсерватория «Спектр-УФ» будет наблюдать и изучать космические объекты в ультрафиолетовом диапазоне. Сам космический аппарат в большой степени готовности, но с основным научным инструментом - уникальным телескопом Т170-М есть сложности, связанные с заменой комплектующих со стороны зарубежных поставщиков.
Я так понимаю, что проблема не в космических аппаратах, а именно в разработке научных приборов?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Все научные приборы уникальны. Из таких дорогих экспериментов ученые хотят «выжать» по максимуму, соответственно, предъявляют очень жесткие требования к оборудованию. И не всегда желание достичь большего на сегодняшний день возможно технически. Поэтому есть задержки именно в разработке полезной нагрузки.
К проекту «Фобос-Грунт» России нужно возвращаться? И когда возможен реванш?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Мое личное мнение: однозначно - да. Отрицательный результат - это тоже результат. На ошибках учатся. Вы хотите точные сроки? Не назову. Почему я так уверенно называю сроки по Луне? Это сейчас практически защищенные статьи - на уровне правительства, Госкорпорации «РОСКОСМОС». «Спектр-РГ» в готовности на 90 процентов. И просто отложить его запуск - значит нести потери. А вот миссия по доставке грунта с Фобоса пока еще не защищена. И мы понимаем: она вполне может попасть под секвестр.
Тогда спрошу по-другому: при нормальном финансировании, когда Россия смогла бы повторить этот проект?
Сергей ЛЕМЕШЕВСКИЙ: Лет за пять. Скажем, цикл испытания опытного аппарат идет 9 месяцев. Только аппарата! Он расписан по конкретным датам, по конкретным этапам. И на этом нельзя экономить - нельзя, потому что исправить мы потом ничего не сможем.
Текст: Наталия Ячменникова
Российская газета - Федеральный выпуск №7061 (193)
Фото: Виктор Васенин/РГ
Инфографика: РГ / Леонид Кулешов / Юрий Медведев
https://rg.ru/2016/08/29/lemeshevskij-rossiia-otpravit-k-lune-chetyre-missii-do-2025-goda.html